| Do I comfort my executioner? | Я должен утешать её после всего, что она сделала! |
| From that moment forward, I decided it was not my place to comfort the dying with my lies. | С тех пор я решил, что не вправе утешать умирающих при помощи лжи. |
| Will you love her, comfort her, honour and keep her in sickness and in health, and, forsaking all others, keep yourself only for her as long as you both shall live? | Согласен ли ты любить ее, утешать и уважать, поддерживать в радости и в беде и поклясться ей в вечной верности до конца дней своих? |
| But you can take comfort in knowing that you will never be forgotten. | Но ты можешь утешать себя тем, что тебя никогда не забудут. |
| Having just Ashur to comfort him. | И только Ашур будет утешать тебя. |
| While we mourn his passing, we can all take comfort in his legacy of service. | Хотя мы скорбим по поводу его кончины, нас всех может утешать оставленное им наследие. |
| I don't care, I'll have my baby to comfort me. | Меня не волнует, у меня будет ребёнок, который будет утешать меня. |
| If you'd told Betty the truth when you should have done... she wouldn't have even been in the country to try and comfort her sister. | Если бы вы сказали Бетти правду тогда, когда следовало её вообще бы не было в стране, и она бы не поехала утешать сестру. |
| At the same time, the various delegations also have tried their best to reach some conclusion, so we can draw comfort from the fact that we have seen developments in bridging our differences. | В то же время различные делегации также постарались сделать все, что в их силах, для достижения некоторых итогов, так что нас может утешать мысль, что произошли подвижки в преодолении наших разногласий. |
| That bids me be of comfort any more. | Того, кто утешать меня возьмется |
| How can you comfort uncle and aunt? | А тебе ещё и дядю с тётей утешать. |
| [rush continues]: Will you love her, Comfort her, | будешь ли любить ее, уважать, утешать и поддерживать в болезни и в здравии, |
| There was a time when global elites could comfort themselves with the thought that opposition to the world trading regime consisted of violent anarchists, self-serving protectionists, trade unionists, and ignorant, if idealistic youth. | Было время, когда глобальные элиты могли утешать себя мыслью, что оппозиция мировому торговому режиму состоит из агрессивных анархистов, корыстных протекционистов, профсоюзных работников и невежественной, хоть и идеалистически настроенной молодежи. |