| Michael Lang says that for much of the twentieth century: Toynbee was perhaps the world's most read, translated, and discussed living scholar. | Майкл Лэнг говорил, что для большей части ХХ века «Тойнби был, пожалуй, самым читаемым, переводимым и обсуждаемым учёным современности. |
| I belong to the school of thought of Arnold Toynbee, who maintains in his monumental Study of History that in the annals of history, the civilizations that disappeared did so because they were unable to adapt to change. | Я принадлежу к философской школе Арнольда Тойнби, который утверждает в своем монументальном труде «Исследование истории», что канувшие в историю цивилизации исчезли по той причине, что не смогли приспособиться к переменам. |
| The novel appears to have been based on real events, recounted by Stewart in an article under the pseudonym John Davis in the anthology Underdogs (1961), edited for Weidenfeld & Nicolson by Philip Toynbee. | Роман, вероятно, был основан на реальных событиях, изложенных Стюартом в статье под псевдонимом «Джон Дэвис», вышедшей в антологии «Underdogs» издательства «Weidenfeld & Nicolson Ltd» под редакцией Филиппа Тойнби в 1961 году. |
| We therefore agree with Arnold Toynbee, writing in the prologue to Kurt Breysig's History of Mankind when he says: | Поэтому мы согласны с тем, что написал Арнольд Тойнби во вступлении к "Истории человечества" Курта Брайзига: |
| In his history of civilization, the great historian Arnold Toynbee wrote that every nation, every people - indeed, every institution - has an agenda, either conscious or unconscious. | Великий историк Арнолд Тойнби в своей истории цивилизации писал, что каждое государство, каждый народ - по сути, каждое учреждение - имеют свою повестку дня, сознательно или несознательно. Те, у кого нет своей повестки дня, попадают в повестку дня других. |