| This regulative character of a national economy will exclude classical liberalism and with it political parties as factors of political management of the state. | Этот регулятивный характер национального хозяйства будет исключать классический либерализм, а с ним и партии, как факторы политического управления государства. |
| New ideas were emerging, and it was now accepted that democracy, economic liberalism, environmental protection, the protection of human rights, and population were all factors which must be taken into account in order to ensure economic and social progress. | Возникают новые идеи, и отныне признано, что демократия, экономический либерализм, охрана окружающей среды и защита прав человека, а также вопросы, связанные с народонаселением, являются факторами, которые необходимо учитывать для обеспечивания экономического и социального прогресса. |
| The rationalism and liberalism of the eighteenth and nineteenth centuries and the failure of authoritarian and totalitarian models have led to the advance of modern democracy, which is indisputably the best system of government for human communities. | Рационализм и либерализм восемнадцатого и девятнадцатого веков и крах авторитарных и тоталитарных моделей привели к развитию современной демократии, которая, несомненно, является наилучшей системой правления в человеческом обществе. |
| But then Bellamy stretches liberalism too far, saying that a similar "peace" can be achieved in debates over even bitterly divisive subjects like abortion. | Однако затем Беллэми распространяет либерализм слишком далеко, утверждая, что аналогичный «мир» может быть установлен в спорах, относительно даже более способствующих возникновению разногласий предметов, например, относительно проблемы абортов. |
| Each in his inimitable way displayed the contrariness both loved and loathed in intellectuals: Aron fancied Anglo-American liberalism before it became fashionable, while Sartre remained a Communist sympathiser after the fashion had passed. | Каждый своим неподражаемым способом проявил своеволие, как любимое, так и презираемое в интеллектуалах: Арону нравился англо-американский либерализм до того, как он вошел в моду, в то время как Сартр остался сторонником коммунизма после того, как мода прошла. |