| From Sisyphus, who enchained the child Thanatos, to Glaucus who fed horses with living men, our breed has violated many boundaries. | От Сизифа, что заключил в цепи дитя Танатоса, до Главка, что скармливал лошадям живых людей, наш род переступал многие границы. |
| He lacks the pride of Glaucus and Sisyphus, precisely now that he, like his fathers, has attained the limit, the end. | У него нет той гордости, что была у Главка и Сизифа, как раз сейчас, когда он, подобно предкам, достиг предела, конца. |
| He is the son of Glaucus and of Sisyphus. | Он сын Главка и Сизифа. |