| Fukuyama argues that patrimonialism - defined as the natural human propensity to favor family and friends - is the bane of the rule of law and accountable government. | Фукуяма утверждает, что патримониализм, определяемый как природное стремление человека положительно относиться к членам своей семьи и друзьям, является бедствием для правового регулирования и ответственного правительства. |
| As the revolutionary year of 1989 was unfolding, Francis Fukuyama, presciently yet controversially pondered whether the path chosen in Europe heralded the "end of history." | Когда происходила революция в 1989 году, Фрэнсис Фукуяма пророчески, но с оговорками размышлял, предвещает ли выбранный Европой путь "конец истории". |
| As Francis Fukuyama put it, democracy is more than the majority voting in elections. | Как заметил Фрэнсис Фукуяма: «Демократия - это больше, чем большинство голосующих на выборах». |
| Following Hegel, Fukuyama made the case that history is directional - that it is leading somewhere - for two reasons. | Следуя Гегелю, Фукуяма выдвигал убедительные доводы о том, что история является направляющей - то есть ведущей куда-либо - по двум причинам. |
| With communism's fall we were, in Francis Fukuyama's famous phrase, at the "end of history", a time when western governments could dedicate themselves to unifying the international system into a single regime based on free markets and democratic government. | С падением коммунизма мы находились, как выразился Френсис Фукуяма, в «конце истории», когда правительства стран Запада могли направить свои усилия на объединение мирового сообщества в единую политическую и экономическую систему, основанную на принципах свободного рынка и демократической форме правления. |
| Specifically, Francis Fukuyama argued that the world had reached the 'end of history' in a Hegelian sense. | В частности, Фрэнсис Фукуяма утверждал, что мир достиг «конца истории» в Гегелевском смысле. |
| What is obvious from these cases is that development activates the two channels that Fukuyama identifies as shaping the direction of history: cumulative economic and technological change and the desire for recognition. | Что очевидно из этих случаев, так это то, что развитие активизирует два направления, которые Фукуяма идентифицирует как формирующие направление истории: совокупные технологические и экономические перемены и стремление к признанию. |
| In 1989, when the Soviet Union was poised to collapse and China was shifting to a market-based economy, Francis Fukuyama announced the "end of history." | В 1989 году, когда Советский Союз уже был близок к краху, а Китай переходил к рыночно-ориентированной экономике, Фрэнсис Фукуяма провозгласил «конец истории». |
| Fukuyama argues that patrimonialism - defined as the natural human propensity to favor family and friends - is the bane of the rule of law and accountable government. | Фукуяма утверждает, что патримониализм, определяемый как природное стремление человека положительно относиться к членам своей семьи и друзьям, является бедствием для правового регулирования и ответственного правительства. |
| With communism's fall we were, in Francis Fukuyama's famous phrase, at the "end of history", a time when western governments could dedicate themselves to unifying the international system into a single regime based on free markets and democratic government. | С падением коммунизма мы находились, как выразился Френсис Фукуяма, в «конце истории», когда правительства стран Запада могли направить свои усилия на объединение мирового сообщества в единую политическую и экономическую систему, основанную на принципах свободного рынка и демократической форме правления. |
| The project aims to examine the recent impacts and implications of the Western-centric discourse represented in Samuel Huntington's "Clash of Civilizations" and Francis Fukuyama's "End of History" theses. | Проект направлен на изучение недавнего влияния и воздействия западноцентристского дискурса, представленного в трактатах Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» и Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». |
| Some members of the Security Council, in our view, are the last followers of Francis Fukuyama, who, as we know, wrote "The End of History and the Last Man". | Некоторые члены Совета Безопасности, на наш взгляд, являются последними последователями Фрэнсиса Фукуямы, который, как мы знаем, написал «Конец истории и последний человек». |
| Francis Fukuyama's End of History and Samuel Huntington's Clash of Civilisations appeared within a mere three years of each other in the 1990's, and a decade later the return of religion to politics is visible for all to see - and for many to suffer. | «Конец истории» Френсиса Фукуямы и «Столкновение цивилизаций» Сэмюеля Хантингтона вышли в свет через три года друг после друга в 1990-х годах, а десять лет спустя возвращение религии в политику стало очевидным для всех - и проблематичным для многих. |
| Our work, however, strongly supports Fukuyama's theory that cultures and values take a back seat to the level of a country's modernity in determining its social conditions. | Однако наша работа убедительно свидетельствует в поддержку теории Фукуямы о том, что культуры и ценности играют второстепенную роль в определении социальных условий страны в сравнении с ее уровнем современности. |
| From a capital stock perspective (following Fukuyama and to some extent Putnam), a focus on trust is needed. | С точки зрения капитала (следуя теории Фукуямы и в некоторой степени Путнама) необходим акцент на доверие. |
| I work in Fukuyama now. | Я работаю в Фукуяме теперь. |
| She works in Fukuyama. | Она работает в Фукуяме. |